Посттравматическое призрачное расстройство

Cценарист Майкл Грин и режиссер Кеннет Брана выудили очередное золотое яйцо из пухлого гуся, принадлежащего Агате Кристи. Легендарный усатый бельгийский сыщик Эркюль Пуаро, сыгранный Браной, возвращается в очередном ансамблевом детективе в компании именитых актеров. И похоже, что новая экранизация Кристи пытается быть более жесткой и хорророподобной, чтобы привлечь в том числе и более молодую аудиторию.

Действие «Призраков в Венеции» разворачивается после предыдущего дела Пуаро, известного как «Смерть на Ниле». 1947 год, сыщик находится в Венеции на пенсии, где нанимает бывшего полицейского Витале (Риккардо Скамарчио) в качестве личного телохранителя. Но тут в город приезжает его подруга, американская писательница и автор бестселлера Ариадна Оливер (Тина Фей). Она коварно уговаривает его пойти с ней на спиритический сеанс в честь Хэллоуина, который проводит в соседнем особняке знаменитая ясновидящая миссис Рейнольдс (Мишель Йео), чтобы, разумеется, вывести ту на чистую воду. В результате происходят ужасные события, в которых, судя по всему, виноваты зловещие призраки. Пуаро придерживается освежающе атеистических взглядов и считает, что сверхъестественные явления и нерациональные объяснения — это лишь отвлекающий маневр, который используют те, кому есть что скрывать.

Более глубокий резонанс этой истории придает сильное ощущение времени и места. Прошло всего два года после окончания Второй мировой войны, и многие из подозреваемых совсем недавно стали свидетелями невыразимых ужасов. Миссис Рейнольдс еще во времена Первой мировой была медсестрой, и, возможно, именно поэтому она чувствует такое родство с мертвыми. Все, от убитой горем оперной певицы до врача, травмированного своими воспоминаниями, похоже, оплакивают какую-то потерю.
 
Фильм является вольной адаптацией одного из поздних романов Кристи «Вечеринка в Хэллоуин» 1969 года и как минимум выглядит лучше, чем его предшественник, в котором для создания образа Египта и Нила использовались не самые качественные спецэффекты. Теперь же Брана стремится к чему-то более жуткому и клаустрофобному: могильный интерьер старинного палаццо с привидениями, отрезанный от полицейских штормовой погодой, подобен занесенному снегом старинному загородному дому. Знатоки Венеции могут задаться вопросом, не существует ли в подобных случаях возможности подъехать к палаццо с другой стороны, по суше, но хорошему кино мы готовы простить и такие условности.

К тому же тут всегда можно отвлечься на актерскую игру. Так, гениальная комедиантка Тина Фей, которой хоть и досталась слегка стереотипная роль без особо ярких диалогов, все равно умудряется показать, на что она способна. Когда Пуаро глубокомысленно и с должным пафосом замечает, что, разбудив медведя, не плачь, если он начнет танцевать, она ставит его на место фразой: «Этой поговорки нет ни в одном языке». И получается, что пока Брана, насупив брови, пытается рассказать историю о потрясенном и задумчивом Пуаро, борющемся с общим упадком сил, Тина свой работой добавляет в его крепкий мужской напиток необходимой для пущего эффекта сладкой газировки.

Пытаясь усидеть на двух жанровых стульях детектива и хоррора, «Призраки в Венеции» рискуют сами себя запутать и неловко примоститься где-то посередине. Но и глядя на эти попытки, получаешь искреннее удовольствие. Неизменным в работах Браны по Кристи остается элегантное визуальное оформление, за которое стоит благодарить оператора Хариса Замбарлукоса («Тор»). Именно он сделал так, что фильм напоминает роскошное старомодное голливудское развлечение.

Косые взгляды камеры на закоулки дома чередуются с открыточными кадрами дождливых венецианских ночей. Но доминируют крупные планы кинозвезд, в том числе затяжные и вдумчивые остановки на мсье Пуаро. В оригинальном романе главный герой много размышляет на тему красоты. В его голосе звучат скептицизм и некоторая неуверенность. «В его собственной внешности была только одна вещь, которая действительно радовала Эркюля Пуаро, — пишет Кристи, — и это были пышные усы». Посмотрев «Призраков в Венеции», зритель определенно усвоит этот канон раз и навсегда.

Возвращаясь к драматической составляющей ленты, отметим, что в пересказе Браны Пуаро сам является ветераном Первой мировой войны. Одна из причин, по которой он стал убежденным атеистом, заключается в том, что он видел слишком много жестокости и страданий, чтобы поверить в существование Бога. К концу фильма он не то чтобы меняет свое мнение. Но тот факт, что Пуаро выходит на пенсию с новой верой в то, что еще может принести пользу миру, придает фильму особой пронзительности. Легендарный детектив с нетерпением ждет своего следующего дела, и мы, после просмотра «Призраков в Венеции», тоже.