«Я ухожу, ухожу красиво»

Финальный эпизод «Сынов анархии» длился больше часа, и все это время Курт Саттер тянул жилы из зрителей, и без того изможденных долгим ожиданием развязки. До последних минут было непонятно, к чему ведет Джекс. Хочет ли он сдаться полиции или пуститься в бега, смиренно принять приговор клуба или привести в исполнение один из своих хитроумных планов?
 
Самое интересное: нельзя назвать концовку сериала хэппи-эндом в классическом смысле этого слова. Но этот эпизод также не стал одним из тех финалов, когда все умирают только потому, что сценаристы не сумели распутать клубок своих же задумок. То, что мы увидели в серии «Папины вещи», можно назвать хэппи-эндом по Саттеру: все очень жестко, но честно, а главное — правильно.
 
Верится с трудом, но Курт, выступивший сценаристом и режиссером финала, изящно свел воедино все сюжетные линии, связанные с делами клуба. Хотя задача у него была не из легких: слишком много проблем принесли Сынам правление Джеки-боя и манипуляции его бескомпромиссной мамаши. Но вдруг оказалось, что Джексу плевать на любые последствия своих поступков, будь то расправа над давним врагом или приватная беседа с прокурором.
 
Согласитесь, было приятно смотреть, как он прибирает за собой перед сдачей поста президента. Как выходит из положения, когда понимает, что никто из его братьев по клубу не готов исполнить приговор. Как прощается с Неро, Венди, сыновьями и Лайлой. Да, Джекс уходил очень долго, но, черт возьми, по-настоящему красиво. Он оставил Чармингу надежду на спокойную жизнь. После стольких лет насилия это поистине щедрый подарок. Тот, кто унаследовал хитрость от матери и большое сердце от отца, обдурил всех, но остался верен себе. И как это правильно, что в борьбе за душу Джекса победу одержали Тара и Джей Ти, а не Джемма.
 
Еще менее правдоподобным выглядит тот факт, что в суровом сериале про байкеров оказались уместны пафосные жесты вроде прощальных исповедальных монологов или цитат из Шекспира. А хлеб и вино? Это вообще из ряда вон! Саттер, сыгравший в своем проекте самую трэшовую роль, сумел написать один из самых нежных и эмоциональных финалов в истории крутых телевизионных драм. При этом ни в зрелищности, ни в логике ему не откажешь.
 
После смерти Тары Джекс стал другим человеком, и Чарли Ханнэм, надо признать, блестяще справился с этой трансформацией. В поступках Джексона, в складке на лбу и в походке — во всем его новом образе читался болезненный пофигизм, замешенный на неудержимой жажде мести. Но посмотрите на его лицо в финале, на эту сияющую улыбку: Джекс наконец освободился от своих демонов, сделав правильный выбор. А Ханнэм заполучил в свое портфолио отличный козырь, который еще не раз ему пригодится в дальнейшей карьере.
 
Другие актеры тоже были на высоте. Например, Джимми Смитс (Неро) сделал совместную с Чарли сцену трогательной и мощной. Даже избитый прием с темными очками оказался здесь как нельзя кстати. Этот эпизод — жирная точка в общей истории Джекса и Неро, а также взгляд в будущее сквозь слезы: расстаться с криминальным прошлым без потерь удается единицам. Не зря нам несколько раз крупным планом показали Неро, который едет с Венди и мальчиками навстречу спокойной жизни, где между добром и злом прочерчена четка граница.
 
Пыр, Тиг и даже никогда не отличавшийся излишней эмоциональностью Лыба — все эти герои в финале шоу стали буквально ходячими драмами. Иногда на них было физически больно смотреть: на Пыра — после разговора с Джексом на крыше, на Тига — в самом конце, когда он искал утешения в наманикюренных руках своей возлюбленной.
 
До самого последнего момента оставалась надежда, что Джекс вывернет руль. Но был ли хоть один случай за эти семь сезонов, когда Сыны не закончили начатое? Хоть раз Саттер не довел дело до конца? Ни разу, даже если это выглядело абсолютным безумием! За постоянные перегибы и перебарщивания, за игру на поле серой морали, за шокирующую правду жизни преступников мы и любили «Сынов анархии». Поэтому в финале дороги назад не было. Поэтому Джекс не вывернул руль, а отпустил его, распахнув объятья навстречу фуре и своей судьбе.