«"Изумрудный город" заставляет выйти из зоны комфорта»

На ТВ продолжают пользоваться спросом фэнтезийные сериалы, основанные на известных сюжетах. Для канала NBC таким проектом стал «Изумрудный город», где вместо привычных милых Страшилы и Дровосека девушке Дороти на помощь приходят немного неожиданные и мрачные персонажи. Исполнительница главной роли Адриа Архона поделилась впечатлениями от работы над шоу. Для нее оказалось неожиданностью, что ее происхождение не стало помехой для участия в съемках. Также девушка рассказала о сотрудничестве с режиссером Тарсемом Сингхом и о том, почему она старалась забыть о прекрасной игре Джуди Гарлэнд в картине «Волшебник страны Оз».
 
К Архоне в интервью присоединился Винсент Д'Онофрио, воплотивший образ зловещего Волшебника. Известный актер рассказал, чем, по его мнению, их шоу отличается от сказки Лаймена Фрэнка Баума, почему он быстро отозвался на приглашение в проект, а также поведал, как складывались его отношения с собственным париком.
 
Адриа, что для вас значит роль Дороти? После Джуди Гарлэнд этот образ — уже легенда. Не страшно было браться за такой материал?
 
Если честно, даже не задумывалась об этом. Я вообще не была готова к тому, что меня возьмут. Дороти-латиноамериканка — это точно риск. Но, как оказалось, мир вполне готов к такому повороту. Наше шоу, по сути, и представляет собой современный мир — разнообразный в своих оттенках, взглядах и национальностях. А в том, какой будет моя героиня, я ориентировалась на чудесный сценарий, который был мне предложен. Где-то добавила «перчинки», чего-то своего. Что касается Джуди Гарлэнд и ее великолепной игры в «Волшебнике страны Оз», об этом я просто старалась не думать. Я ничего не пересматривала — не хотела, чтобы за моей спиной маячили чужие образы, ведь наше шоу совсем другое. К тому же я не должна была изображать и повторять то, что любит и будет любить не одно поколение зрителей. Это просто нечестно.

Как проходили съемки? Были ли какие-то сложности?
 
Мы снимали все серии вперемешку, так что, например, последнюю сцену десятого эпизода и открывающую сцену первого я играла подряд. Это было странно и сложно: чувствуешь себя немного потерянным. Все время задаешься вопросами: «Где я? Я уже играла это? Эта сцена уже снята?». Пришлось столкнуться с настоящим профессиональным вызовом.
 
Какие впечатления сложились у вас от взаимоотношений Дороти с Лукасом?
 
Этот аспект тоже поначалу казался странным. Как вообще можно влюбиться в того, у кого напрочь отсутствует память? Парень даже не знает, кто он такой. Но красота всей ситуации заключается в том, что именно поэтому Лукас не притворяется и может быть только самим собой. И как человек с добрым сердцем он защитит Дороти. В этом есть какая-то магия.

Вас расстроило, что вашей Дороти так и не довелось примерить знаменитые рубиновые туфельки?
 
Мне кажется, это один из таких моментов, в которых моя героиня движется своим путем. Хотя у меня много собственных красных туфелек, уж поверьте. Еще и дарят теперь только такие. Я просто не появляюсь в них в шоу.
 
Ваша героиня очень хорошо физически подготовлена. Сложно было прийти в такую форму?
 
О да, но я упрямо хотела выполнять все трюки сама, из-за чего не раз спорила с Тарсемом. Он все время хотел меня уберечь и пожалеть, напоминал, что у меня есть дублерша. Кстати, я с ней подружилась и всячески извинялась за то, что не даю ей работать.

Этот опыт повлиял на подписание вами контракта на участие в сиквеле «Тихоокеанского рубежа»?
 
Можно и так сказать. «Изумрудный город» подготовил меня к такому испытанию. Теперь я не выхожу из спортзала и питаюсь как какое-то ненасытное животное.
 
Вы когда-нибудь мечтали стать «плохой девочкой», или столь дерзкий образ — это случайность?
 
Сейчас я просто пользуюсь предоставленной мне возможностью. Все, кто знают меня лично, прекрасно понимают, что я, наоборот, паинька. Но это-то и забавно — можно наконец выйти из зоны комфорта и сделать что-то непривычное. Не могу так вести себя в жизни, значит, буду такой на экране. За это я и люблю свою работу.

Винсент, вы согласились на роль еще до того, как увидели первые страницы сценария. Что заставило вас столь поспешно выразить шоураннерам свой интерес к проекту?
 
Я хорошо знаю Тарсема и уверен, что он не возьмется за проект, если не будет убежден, что его съемочную команду ждет нечто потрясающее. Он сообщил мне по телефону, что ему дадут снимать все десять эпизодов. Конечно, для начала необходимо было ознакомиться со сценарием, но я уже тогда ответил, что я в деле, если меня все устроит. На съемках и до их начала команда должна видеть, что ты в проекте не только ради денег или престижа. И, по-моему, упоминания имени Сингха и названия «Изумрудный город» в одном предложении уже достаточно, чтобы вызвать интерес как у зрителя, так и у актера.
 
Сюжет «Изумрудного города» на сей раз был рассказан в столь непривычном для публики формате…
 
Наше приключение более мрачное. Справедливо будет сказать, что это уже не сказочка для детей. Но для зрителей сама Дороти и ее видение ситуации делают все более доступным. Именно с помощью Гейл мы понимаем, почему Волшебник такой отталкивающий и кем являются ее спутники. Медленное погружение Дороти в странный на первый взгляд мир помогает оценить это магическое царство во всем его объеме и осознать, что перед нами другая, неизвестная история.

Вы прослеживаете какое-то сходство между своим персонажем и Волшебником из фильма 1939 года?
 
Мой герой явно страдает от бессмысленности и фальшивости своей жизни. Это психологически глубоко прорисованный персонаж со своими загадками и демонами. На мой взгляд, он не имеет ничего общего с той иконической фигурой Волшебника, которой мы с семьей любовались каждый год. На Рождество мы садились у телевизора, чтобы насладиться «Волшебником страны Оз». И раз за разом приходили в восторг, потому что фильм был снят в цвете, а это по тем временам воспринималось так же, как технология CGI в современности.
 
Как вам парик, который пришлось носить на протяжении всего съемочного периода?
 
Лучше не напоминайте — это было ужасно! Будто чайки свили гнездо на моей голове, пока я спал. Причем это явно были грязные чайки откуда-нибудь с побережья Лос-Анджелеса. К тому же у меня просто не выходили из головы некоторые знаменитые британские актеры 70-х, игравшие в бесчисленных экранизациях Шекспира. У всех них были такие странные парики, похожие на большие шлемы.

Как долго вы нащупывали образ своего персонажа?
 
На самом деле, все в моей голове сложилось в общую картинку довольно быстро. Да и действовать нужно было в темпе. Но, так как режиссер у нас был один, и порядок съемочных сцен перемешан, подумать было о чем. Когда мы снимали первые сцены, то все еще определялись с развитием характера моего персонажа. Часто многое кардинально менялось прямо по ходу работы. Мы даже отошли от оригинальной концовки ради нашей концепции.
 
Но вы получили удовольствие от работы с Тарсемом Сингхом?
 
Безусловно. Знаете, он очень интересен сам по себе. Тарсем так быстро двигается и говорит, что за ним иногда просто не поспеваешь. У нас даже был стенографист! Кроме того, Сингх никогда не указывал мне прямо, что делать и чего он от меня ждет, а лишь оставлял намеки. Из-за всего этого мне иногда было сложно его понять. Он будто жужжал вокруг меня, но в то же время никогда не говорил, что, собственно, ему нужно. Тут должен был произойти какой-то интуитивный контакт, и, кажется, я его уловил. В этом плане Тарсем, конечно, удивительный. Он словно знает тебя и твои возможности и просто дает им раскрыться.